Полтора года назад, по благословению главы Рязанской митрополии владыки Марка, в доме на Михайловском шоссе, 12, где, начиная с 60-х годов прошлого века, проживала небольшая монашеская община, стали проходить экскурсии. За это время там побывало достаточно много людей, было собрано немало фактов из жизни общины и ее духовного наставника схиархимандрита Серафима (Блохина).
Бережно сохранены его духовные труды, фотографии и письма тех лет. Также по крупицам собираются свидетельства духовных чад старца, которых, к сожалению, в наши дни осталось не так много.
Узнав из публикаций об открывшемся музее, в Рязань приехала Людмила Петровна Кудряшова, в свое время посещавшая отца Серафима в его доме. Гостью встретила настоятельница Казанского женского монастыря игумения Анна (Сычугова) и задала ей несколько вопросов, касающихся воспоминаний о тех временах.
— Людмила Петровна, сначала расскажите немного о себе.
Родилась я в 1943 году в селе Красный Холм Шиловского района. Мама была беременна мной на последнем месяце. Пошла копать картошку в огороде и начались роды. Ее отвезли в больницу. Больница находилась в одном из корпусов бывшей Крестовоздвиженской Полунинской пустыни. Там я и родилась. Папа был председателем колхоза, мама домохозяйкой. После окончания школы приехала в Рязань. Долгие годы работала мастером по газовому оборудованию в «Горгазе».
— Людмила Петровна, в какое время Вы пришли к вере. Это произошло в сознательном возрасте или еще в детстве?
Это у меня с детства. Семья была многодетная. Верующими были дедушка,бабушка, мама. Мама много времени нам уделяла, возила в храм села Срезнево, причащала. Так что бывала я на службах до 10 класса. А когда переехала в Рязань и стала жить в общежитии, то вокруг уже было много молодежи, отошедшей от Бога. В церковь на какое-то время перестала ходить. Но, когда вышла замуж, и в 1964 году родился первый ребенок, сразу решили с мамой, что надо мальчика крестить.Родился он 8 ноября в день памяти Димитрия Солунского, так и назвали сына — Дмитрий. Дней через сорок мама сказала:» Пойдем крестить в Скорбященскую церковь.» Там я впервые увидела батюшку Серафима.
— Расскажите как все это происходило, ведь крестины в то время были запрещены?
Да, все происходило ночью. Чтобы никто не узнал. Когда мы пришли,отец Серафим уже нас ждал. В храме была маленькая крестильня, посередине стояла чаша с водой. Никого кроме батюшки не было. Даже крестных не было. Все он делал сам, даже помогал нам раздевать ребенка. Отец Серафим никаких денег с нас не взял.Был очень рад, что мы пришли, что не испугались, ведь такие сложные годы для Церкви были. Говорил, что мы молодцы, все правильно сделали. Потом родился второй сын — Алексей. Я их стала водить на службы в Борисоглебский собор. Правда ходили не так часто. Об отце Серафиме помнила. Что был такой добрый, такой светлый старец. Но ходить к нему не получалось. Потом нам дали жилье в Приокском поселке, и я стала посещать церковь в Мервино. Там встретилась с прихожанкой Марией Агаповой. Я искала таких, как она. Была сама молоденькая, ничего не знала, книг о вере не было, и мне нужно было общение с глубоко верующими людьми.
— Я знаю, что Мария была духовной дочерью отца Серафима. Это она Вас привела к нему?
Да, Мария как-то сказала:» Пойдем, я отведу тебя к одному батюшке. Он живет вместе с тремя монахинями.» И вот мы пришли. Встретила меня матушка Татьяна, двоюродная сестра отца Серафима. Потом она стала схимонахиней Василией. Батюшка в то время уже тяжело болел и почти не вставал с постели. Мне сказали подойти и спросить благословения. Он обрадовался, когда я зашла, приподнялся на кровати. Стали разговаривать. В разговоре промелькнуло, что у них в доме холодно. Я помогла с температурой на газовом оборудовании разобраться. Потом мне сказали,что у них гораздо теплее стало. Были мне благодарны. Батюшка просил еще заходить. Когда к ним вновь пришла, он даже с кровати встал и в гостинную пришел. Сел рядом со мной. Матушки уговаривали его лечь, ведь он был очень слаб. Говорили,что Людмила бы сама в комнату зашла и что-то почитала ему. А отец Серафим им ответил: «Нет, я сам ей должен читать».
— Батюшка Вам о себе что-то рассказывал, как-то наставлял?
Рассказывал. О том сколько пережил, сколько мучений испытал, о репрессиях, о том как в лагере был. А я сидела рядом, слушала. И сердце от волнения билось. Он говорит, а у меня одна мысль в голове. Думаю, что попала в рай, к святому человеку. Такая благодать от него шла. Он был очень простым в общении.Прост, как правда. А потом батюшка сказал принести мне молитвослов. И журналы всякие давал. Мне как бальзам на душу. Что еще примечательно было,всех пришедших обязательно кормили. Никто голодным не уходил. Отец Серафим садился во главе стола ,напротив — гости, а матушки хлопотали на кухне, угощения подавали. Такое гостеприимство было.
— Сколько раз Вы встречались с отцом Серафимом?
Так получилось, что немного. Когда он уже совсем тяжело заболел, посетителей просили его не беспокоить. Но с матушками отношения поддерживала. Они даже ко мне в гости приходили. Однажды я пошла в Скорбященскую церковь. Я не знала, что батюшка там. Но вдруг увидела его. У отца Серафима были седые белые волосы, белые одежды. Он весь светился. Служить он уже не мог, а просто выходил к людям, благословлял. Наверное,прощался. Тогда я видела отца Серафима последний раз. Таким я его на всю жизнь и запомнила. Вскоре узнала, что его не стало. Потом уже ходила на могилку. И все равно разговаривала с ним, как с живым, просила благословения на какие-либо дела. Много он мне дал и после своей кончины…
Елена Александрина
