14 февраля — день памяти старца Александра Белкина.
Теперь уже в далеком 1956 году в одной из двух незакрытых церквей города Рязани – Борисоглебском соборе – отпевали одного пожилого человека. Сухое, изможденное тело, всклокоченные седые волосы. При жизни кто-то считал его чудаком, а кто-то человеком Божьим. Одни с насмешкой называли «Сашкой», а другие с уважением «Старцем Александром». Последних, по всей видимости, было больше, потому что попрощаться с Александром Николаевичем Белкиным пришло несколько сотен человек.
Александр Белкин родился 13 января 1898 года в городе Сапожке Рязанской губернии. Учился в одной из Рязанских гимназий, по окончании которой поступил в Геодезический институт Петербурга.
Недоучившись один год, юноша попросил руководство отчислить его по собственному желанию. Душа Александра стремилась куда-то, а вот куда он пока не знал. Приехав в Рязань, молодой человек встретил девушку, которую полюбил и решил связать с ней жизнь. Но его ждал еще один поворот судьбы. Его избранница умерла, и юноша понял, что ему уготован иной путь, не о тот, по которому он сам хотел идти, а другой, предназначенным ему Богом. С тех пор Александр отошел от всяких дел, посещал храмы и монастыри, а Евангелие стало его настольной книгой. Но впереди его ждало новое испытание. Как-то зимой он отправился в Иоанно-Богословский монастырь, который был в 25-ти верстах от Рязани. Во время его пути началась сильная метель. Александр сбился с дороги и совсем обессилил, шел по глубокому снегу, который набивался в валенки. Вдруг он увидел волков, вышедших из леса. Казалось, что жизнь юноши вот-вот оборвется и спасения ждать не откуда. Он упал на колени и стал молиться.
Иначе чем чудом, произошедшее дальше событие, назвать нельзя. Неожиданно появились сани. Крестьяне, сидевшие в них, заметили одинокого путника и подобрали его.
Когда юношу привезли в деревню и отогрели в избе, оказалось, что обе его ступни отморожены, вскоре их ампутировали в больнице. С тех пор Александр и зимой и летом стал ходить в валенках. Его пятки практически не заживали, и ходьба причиняла мучительную боль. К тому времени родители юноши умерли, а брату с семьей калека не особенно был нужен. Но он помнил слова одного человека, сказанные ему в больнице: «Не падай духом, веруй и молись, Господь тебя не оставит». Брат все же сжалился над Александром и выделил ему комнату. Это была маленькая пристройка в деревянном доме, которая не отапливалась, и зимой стены покрывались инеем. Все терпел страдалец и холод, и голод, притеснения родных и физическую боль незаживающих ран на ногах. Самой главной радостью и опорой в его жизни была вера.
Дом брата находился на территории закрытого Казанского женского монастыря. Место было намоленное, и, несмотря на осквернение, святое для верующих людей.
Рядом оставались действующие храмы. Особенно он любил Вознесенский храм, рядом с которым молился по ночам, когда затихала кругом городская суета. Так же он продолжал посещать Богословский монастырь. Трудно представить, как этому больному человеку удавалось преодолевать такой путь пешком, и более того, ходить до обители босиком. После войны в Рязани остались открытыми только Борисоглебский храм и Скорбященская церковь. В них люди привыкли видеть стоящего у самых дверей Александра Николаевича Белкина. Не всем нравилось его поведение, некоторые считали его сумасшедшим. Он иногда махал своей палкой и кричал: «Сходите прежде в баню, а потом приходите в церковь». На замечания о своем поведении, он отвечал, что сам святитель Николай благословил его обличать недостатки людей. Остались воспоминания архимандрита Авеля (Македонова), служившего в то время дьяконом в Скорбященском храме.
Как-то он читал во время богослужения Евангелие, люди притихли и внимательно слушали. Отец Авель подумал тогда: «Вот как я хорошо читаю, все затихли и слушают». Тут к нему подскочил Александр Николаевич и закричал: «Как я хорошо читаю, как я хорошо читаю!»
Молодой дьякон устыдился своих мыслей. И еще один случай произошел с ним. Когда будущий архимандрит Авель принял монашество, об этом никто из прихожан не знал. Но стоило ему появиться в храме, как старец Александр растолкал толпу со словами:
— Расступитесь, расступитесь, дайте дорогу!
А потом воскликнул:
— Мантия-то какая…мантия какая…
И действительно, много лет спустя отец Авель стал архимандритом, которым полагается носить мантию. Во время войны женщины, зная о прозорливости Александра Николаевича, спрашивали у него о судьбе мужей и сыновей. Старец отмахивался, но когда просили совета, куда поставить свечу, отвечал кому за упокой, кому за здравие. Много о нем вспоминала монахиня Наталия. После закрытия Казанского женского монастыря, она и еще несколько насельниц остались жить рядом с обителью. Там же жил у брата и Александр Николаевич. Матушки любили приглашать его в гости, кормили, поили чаем.
Однажды, увидев в окне их дома монастырскую ограду, он закричал: «Свиньи, свиньи». И действительно какое-то время спустя, ограду разобрали на кирпичи, из которого построили свинарник.
Монахини часто советовались со старцем и поступали, так как он говорил. Еще перед войной их собрались выселить с территории монастыря, но Александр Николаевич их упокоил, сказав, что этого не случится. Через несколько дней, действительно, матушек оставили в покое. Этот человек, выглядевший внешне как нищий, внутренне был сильнее духом многих вполне благополучных людей. Он, конечно же, с точки зрения обывателей был странным человеком. Для него еда, одежда, деньги, все то, чем так озабочены люди, не имели значения. Старые поношенные вещи служили для того, что бы прикрыть наготу, пища, что бы немного поддержать тело, а вот молитва, принятие Христовых Тайн, посты были необходимы ему как воздух. За подвиг юродства Господь наградил его даром прозорливости. Старец, как бы, продолжил духовную стезю блаженной Любови Рязанской, тоже некогда подвизавшейся в Казанском монастыре. Так же как и к ней, к Александру Николаевичу обращалось много людей за советом и помощью.
И, так же как и Любушка, он давал ответы не на прямую, а иносказательно. Чаще всего его речи заканчивались словами: «Ходите в храм, поститесь, молитесь».
К врачам старец никогда не обращался. За несколько лет до смерти его здоровье значительно ухудшилось, ноги почти перестали ходить. Его взяла к себе одна сердобольная женщина и ухаживала за ним до самой кончины. В это время его продолжали посещать люди, некоторых из них он просил посидеть с ним, говоря, что его атакуют бесы. Как объяснял Александр Николаевич, раньше их отгонял своей палкой, а последнее время не хватало сил. В последний день своей жизни он послал одну знакомую в Борисоглебский храм заказать молебен святым Борису и Глебу. Когда она вернулась, жизнь старца на глазах стала угасать. Умер он 14 февраля 1956 года. В день похорон попрощаться с ним и попросить прощения пришло множество народа. Похоронили Александра Николаевича Белкина на Скорбященском кладбище. И по сей день на его могилу приходят люди. Не забыто имя этого человека, как казалось, ничего такого в жизни не сделавшего, но на самом деле ставшего связующей нитью между прошлым и будущем, между разными поколениями, между земным и Вышним.
Елена Александрина