Предлагаем вашему вниманию отрывок из воспоминаний Е.С. Терешкиной, дочери заключенного рязанского концлагеря, располагавшегося на территории Казанского женского монастыря с 1919 по 1923 г. Елена Сергеевна рассказывает о судьбе своего отца и его родного брата Григория.
Григорий родился 14 ноября 1893 года в городе Армавире, Сергей 26 июля 1896 в Майкопе. Братья были очень близки, сильно привязаны друг к другу. Григорий и Сергей участвовали в военных действиях первой мировой войны. Ко времени октябрьского переворота Григорий был в чине штабс-капитана (24 года), Сергей — подпоручика (21 год). И Григорий и Сергей далее оказались в армии Антона Ивановича Деникина.
25 февраля 1921 года братья были арестованы большевиками в г. Тифлисе (Тбилиси). Судьбы пленных белых офицеров складывались в те суровые времена весьма драматично. Привожу цитату из аналитической записки историка Белого движения:
„…Бывших офицеров белых армий можно, в свою очередь, разделить на три группы: 1) взятые в плен — таких часто немедленно расстреливали, остальных отправляли в лагеря и только небольшую часть сразу ставили в строй, 2) оставшиеся в прифронтовых местностях после отхода белых — их вылавливали при регистрациях с теми же последствиями, 3) вернувшиеся из эмиграции — из них возможность уцелеть была выше в том случае, если они делали это нелегально или по фальшивым документам. Но, так или иначе, большинство бывших белых было истреблены еще в 20-х годах.‟
Нашим родным посчастливилось не быть расстрелянными, остаться в живых и попасть в Рязанский лагерь для военнопленных.
Хочу предоставить вашему вниманию выдержку из статьи историка Павла Трибунского, напечатанной в № 13 альманаха « Рязанские ведомости» за 1999 год :
„…Вопрос о создании в Рязани концентрационного лагеря впервые был поставлен на заседании губисполкома 12 сентября 1918 г. Кампания «красного террора» после покушения на председателя СНК В.И.Ленина уже началась и система заложничества была признана весьма эффективной для целей революции. Поэтому вопрос о создании лагеря был решен положительно. Лагерь предполагалось временно организовать силами губернской ЧК и отдела управления в Дашковских казармах, после чего переместить его в Казанский женский монастырь. 1 августа началось занятие помещений монастыря, а 21 числа его официально закрыли. В то время на территории монастыря проживало до 700 монахинь и частных лиц. Их стали выселять и трудоспособных отправлять на сельскохозяйственные работы.
Количество заключенных в годы гражданской войны постоянно менялось, колеблясь от 223 (на 22 декабря 1919 г.) до 1798 человек (на 7 августа 1920 г.). И это при том, что лагерь был рассчитан на 600 человек! Контингент лагеря в первые два года был разношерстным: тут встречались и уголовники, и представители имущих классов, и бывшие советские служащие, и военнопленные, и дезертиры.
Подавляющее большинство составляли пленные белогвардейцы и дезертиры. В лагере сидели как мужчины, так и женщины, правда, в незначительном количестве. С лета 1921 г. правительство начало кампанию по освобождению пленных белогвардейцев, и среди заключенных стали преобладать уголовники. Лагерь мыслился как исправительно-воспитательное учреждение и основным средством воспитания была трудотерапия. Заключенных использовали как на работах в лагере, так и за его пределами ‟
По воспоминаниям Гриши, пищевое довольствие в лагере было очень скудным , эпидемии дизентерии и других заболеваний выкашивали ряды заключенных.
„..Третий день голодаю. Злые мысли — собаки кусают душу…
От мук голода утончаюсь духовно. С особой голодной чуткостью воспринимаю каждый внешний штришок жизни. День провожу в безмолвном и неподвижном возлежании на своем эшафоте мыслей — кровати (две садовых скамейки кое как сбитых вместе, с трудом и хрипом удерживающих мое тело) … ‟
По счастью, военнопленных отпускали на работы в город (на прокорм). Занимались пилкой и колкой дров по дворам.
В одном из домов Сергей познакомился с Еленой Ивановой, ставшей его женой (мамой вашего дедушки).
Позднее, видимо , незадолго до расформирования лагеря, Григорию удалось бежать, наверное, очень рвалось сердце к молодой жене и сынишке. Сергей же отбыл положенный срок полностью и был выпущен в мирную жизнь.
Далее пути братьев расходятся. Забегу немного вперед. Братья были дружны, привязаны друг к другу, однако, исходя из личного опыта жизни, имели разное мнение относительно всего происходящего в советской России. Братья спорили до хрипоты о жизни, перспективах , о способе существования и выживания в предложенных условиях. Вот как пишет об этом Юрий Григорьевич, сын Гриши:
«…Характером они были совершенно разные. Если мой отец был пессимистом, то дядя Сережа был оптимистом. При встречах между собой были у них всегда большие споры. Мой отец, видя нужду дома, зная и чувствуя что привели ошибки отдельных руководителей к голоду на Украине, говорил, что во многих случаях поступили неправильно. Дядя Сережа, наоборот, яростно защищал все, что было, и говорил, что необходимы жертвы для достижения цели. Спор кончался перебранкой, и, в конце концов, опомнившись, один из братьев начинал петь одну из немногих песен, доставшихся им от их предков украинцев: « ..У твий батько , и мий батько були добры казаки, серед хаты посидали, й заревили, як быки!..» Это на них действовало отрезвляюще, и они успокаивались до следующей встречи.
Сергея не стало в возрасте 41 года (был повторно арестован и расстрелян на Бутовском полигоне), Григория в возрасте 50 лет (по причине болезней, приобретенных в концлагере).
