Прошлым летом наш монастырь посетили супруги Терешкины из Москвы. Дедушка Елены Сергеевны Терешкиной и его родной брат в 20-е годы были узниками концлагеря, некогда располагавшегося на территории Казанского женского монастыря г.Рязани. Фрагменты из семейной летописи Елены Сергеевны, которую она ведёт для своих сыновей, мы предлагаем вашему вниманию.
Трагедия в лицах: судьбы братьев Нестеровских
Часть I.
Путевые заметки.
Казанский монастырь г. Рязань, 2011 г. Одним из побудительных мотивов нашей поездки в Рязань было желание найти то место, где в 1921-22 годах находились в концентрационном лагере для белогвардейских военнопленных мой молодой (1896 г.р.-25-26 лет) дедушка, Сергей Васильевич Нестеровский и его старший брат Григорий.
У нас был план действий. Мы не сомневались, что сможем получить помощь в своих изысканиях в государственном архиве гор. Рязани или у музейных работников кремля. С целью попасть в архив в рабочие дни, мы и прибыли в Рязань в четверг вечером, дабы в пятницу с утра быть допущенными к искомым материалам.
Однако, нас ждало некоторое разочарование. Оказалось, что архив работает только с понедельника по четверг, с 9-00 до 12-30, и доступ к работе с документами осуществляется по предварительно поданной заявке.. П-ф-ф..
Но, как известно, «мы не привыкли отступать», и решили обратиться к всезнающим работникам музеев, любителям и трепетным хранителям истории родного края. Почему-то нам казалось, что столь драматичный эпизод гражданской войны, как переоборудование монастыря в концлагерь, очень характерное явление для того времени, не может пройти мимо внимания краеведов.
К полной неожиданности, ни одна из опрошенных интеллигентных музейных дам не проявили ни малейшей осведомленности по данному вопросу. Посоветовали обратиться в администрацию кремлевского музейного комплекса. Окрыленные надеждами, мы отправились в научно-методический отдел. Но и там, к нашему все возрастающему изумлению, никто ничего слыхом не слыхивал про какие-то лагеря.. Правда, ученая дама, явно превозмогая себя, извлекла из своих записей имена двоих историков, от которых можно было надеяться получить какую-нибудь помощь, да и то, скорее всего не сейчас, в период отпусков, а со временем. Спасибо и на этом…
Просматривая во время вынужденной сиесты ( жара невыносимая) маловразумительные путеводители по городу , наткнулась на упоминание в размере буквально двух строк о переоборудовании женского монастыря во имя Казанской иконы Божьей Матери ( Казанского женского м-ря) в лагерь для содержания нетрудовых элементов!! Радостно застучало сердце , предчувствуя добычу..
Вечером жара немного спала, и мы отправились на поиски..
Довольно быстро нашли ул. Затинную, являвшую собой пресловутую «мерзость запустения»..И вдруг из-за домов вынырнули золотые главки, словно солнцем омытые, и, наконец, показался красного кирпича, обширный, любовно ухоженный храм. Небольшая при храмовая территория , обнесенная кованной , не вычурной оградой, радует глаз свежей зеленью травы, замощенными дорожками, яркими пятнами цветников.. А вот и вывеска: «Казанский женский монастырь».
Внутри храма все дышит заботой и любовью, у свечного ящика молодая, худенькая монахиня в черном облачении со строгим личиком. Служба подходит к концу, священник заканчивает проповедь, немногочисленные аккуратненькие прихожанки покидают храм..
Паша предложил мне спросить, не знает ли священник о бывшем здесь лагере, но я не решилась ( возможно, потому, что была в брюках и чувствовала себя не очень комфортно под строгими взглядами бабушек). Решили приехать завтра в подобающем виде, а сейчас осмотреть территорию, тем более, что за храмом заметили высокий, резной , каменный крест. А вдруг он установлен в память известных событий? Мы отправились в обход храма, поражаясь цветению этого оазиса среди запустения окружающего квартала. Вырезанный на кресте текст, призывал помянуть монахинь и священников монастыря, пострадавших за веру в страшные годы. Помяни, Господи.. О лагерных делах упоминаний не оказалось. Сохранившиеся после времен вандализма немногочисленные надгробия выставлены около креста, осененные его поминальной силой.. Цветник огорожен обломками белокаменных саркофагов, теми осколками чьих-то минувших жизней, на которых не сохранилось ни имен, ни дат, ни фамилий..
Постепенно приходя в себя от радости находки, начинаем осматривать окрестности. Ведь, если это монастырь, то должны быть помещения для проживания сестер, не в храме же они живут? Приходим к выводу, что территория монастыря была значительно больше, чем ныне принадлежащая ему. В небольшом отдалении от самого храма, уже за его оградой наблюдается ряд двухэтажных домиков, по виду могущих быть сестринскими корпусами или какими-то монастырскими постройками. Эти домики заселены , в них кипит жизнь, в открытых окнах колышутся занавески, доносятся звуки далекой от церковной чистоты жизни. Еще одно, несуразной архитектуры, четырехэтажное строение высится перед входом в храм. Сложно даже достоверно определить время постройки этого нелепого сооружения под двускатной крышей..
Так , заинтересованно и мирно споря о возможной принадлежности окружающей, весьма запущенной, застройки старому монастырю, мы подошли к калитке, и тут обнаружили, что и ворота, и калитка заперты! По дорожке, ведущей от храма, уже на приличном отдалении от ворот мелькнули, и скрылись за поворотом два белых платочка..
Еще не оценив в полной мере ситуацию, в которой оказались, решили, что возможно батюшка еще в храме, тем более, что профессиональные местные нищие, сидевшие на парапете ограды по ту сторону решетки, сказали, предварительно запросив скромного участия в их жизни, что машина батюшки стоит у ворот, и это позволяет надеяться, что он еще не ушел. Впрочем, получив небольшое подаяние, работники паперти довольно быстро покинули свой насиженный пост, и удалились нетвердой поступью.
Убедившись, что двери в храм заперты, и промаявшись около получаса, мы испытали закономерные сомнения в том, что бежевый , громоздкий джип, припаркованный у ворот , действительно принадлежит батюшке..
Время ,однако, шло.. Паша присел на скамеечку, а я отправилась обследовать добротную изгородь на предмет возможности её преодоления. Изгородь была на первый взгляд не то чтобы очень высокая, но состояла исключительно из вертикальных элементов, что не давало никакой опоры для ноги. Кроме того, поверху её украшали изящные пики, перспектива повиснуть на которых при попытке перелезть через ограду не показалась нам особенно соблазнительной. Я все же решила найти наиболее затаенный участок ограды, чтобы наши заведомо позорные попытки обретения свободы стали достоянием наименьшего количества зрителей.
С внешней стороны меня заметили милые люди, посочувствовали и посоветовали посмотреть, нет ли на информационном стенде каких либо телефонов. Слабо веря в удачу ( дело было в субботу, примерно 20-30 ) я набрала обнаруженный номер. После первого же гудка на том конце подняли трубку. Оказалось, что это епархиальный учебный отдел. Выслушав нашу историю, пообещали помощь, попросили подождать немного. Буквально через пять минут мы увидели спешащего нам на выручку благообразного, седобородого мужчину.
Выпустив нас из невольного заточения, он искренне повинился за причиненные неудобства. Мы же были так счастливы благополучному разрешению ситуации, что и помыслить не могли ,чтобы винить кого-либо, кроме себя самих.
От мужчины исходило такое тепло и доброта, что мы, не сговариваясь, решили, что это священник. Он поинтересовался , кто мы и откуда, и мы с радостью, найдя в нем благодарного слушателя, рассказали о цели своего визита.
Наконец-то!! Господь послал нам человека, подтвердившего, что это именно тот монастырь, который 20-е годы был превращен в лагерь, что содержались в нем наряду с «нетрудовыми» элементами , пленные белые офицеры . Указал ту часть монастырской территории, где было отгорожено место для заключенных..
Воистину, что Бог не делает, все к лучшему! Не окажись мы запертыми в оградке храма, не познакомились бы с таким добрым и знающим человеком.. Его устами ответил Господь на все хранившиеся в душе вопросы.. «Ищите и обрящете, стучитесь и откроют вам»..Истинно так..
Подтвердил он так же и наши архитектурные догадки относительно былого размера монастыря. Действительно, отмеченные нами двухэтажные домики были сестринскими корпусами, уродливое четырехэтажное здание под двускатной крышей было некогда колокольней(!), перестроенной под жилье.. Больно сжалось сердце…
Показал остатки кирпичных, монастырских стен, кирпич от которых был растащен для строительства домов, полуразрушенную, с провалившейся крышей, угловую, башенку.. Страшную в своем незавершенном разрушении, и не живую, и не мертвую.. Скорее напоминающую не погребенного покойника.. Наверное, если бы башню разобрали совсем, или хотя бы убрали полусгнившую, торчащую в небо черными ребрами крышу, она не оставляла бы жуткого ощущения, что триумф Богоборчества все еще продолжается.
Оказалось, что до трагических событий, монастырь занимал целый квартал, проживало в нем около 400 монахинь и послушниц. Это был монастырь первой категории, с духовным училищем, приютом для 60-и осиротевших и малообеспеченных девочек, с пекарней, со своим свечным заводиком..
Мы были приглашены на следующий день, после службы «батюшка» обещал рассказать про восстановление храмовых росписей.
На следующий день, в воскресенье, купив в подарок на праздник медового Спаса «батюшке» небольшой горшочек меда, мы приехали к монастырю. Батюшка, как и обещал, ждал нас. Приделы храма реставрируются, доступ прихожанам закрыт, помещения отгорожены невесомой, синтепоновой завесой. С нашим чудным провожатым мы поднялись по шатким лесенкам на леса, под своды предела, к самым росписям..
В советские времена в храме разместили Гос. архив, росписи, как вредоносные и не соответствующие настроениям масс, замазали суриком ( что и спасло в конечном итоге их от уничтожения), а поверх изображений четырех евангелистов изобразили трактористов, рабочих и прочих правильных товарищей.. Во время «архивного» периода существования храма росписи понесли потери, так, в частности , изображение Спасителя было осквернено пробиванием «остро необходимого» отверстия прямо через Его глаз.. Сейчас росписи почти полностью расчищены, многое сохранилось довольно хорошо, как, впрочем, и колесо от трактора, мирно соседствующее с изображением одного из евангелистов , на отведенном ему пространстве..
Все эти большие работы по восстановлению храма делаются силами благотворителей и на пожертвования прихожан. Прихожанкой храма является женщина-скульптор, заслуженный деятель искусств, именно она создала памятный, беломраморный, резной крест установленный за храмом.
Перед тем, как расстаться, Владимир Семенович, так зовут нашего «батюшку» ( оказалось, что он вовсе не священник, а прихожанин, работник храма, отец иг. Анны) бывший летчик, познакомил нас со своей дочерью, матушкой игуменьей Анной, настоятельницей этой мирной обители. Очень светлая, милая и юная матушка, хорошо знающая и любящая историю, заинтересовалась нашим рассказом о дедушке, сказала, что люди приходят, спрашивают о лагере, ищут информацию о своих родных.. Посетовала, что к сожалению, узнав что-то, пропадают, не оставив никаких сведения о своих родственниках, бывших заключенными концлагеря..
Мы записали адрес электронной почты, на который можно прислать имеющиеся у нас документы о судьбе дедушки, и договорились о встрече в наш следующий приезд, необходимость которого ощущается довольно ясно.
15.08.2011
Москва
Часть II.
Из семейного архива. Григорий и Сергей.
Григорий родился 14 ноября 1893 года в городе Армавире, Сергей 26 июля 1896 в Майкопе. Братья были очень близки, сильно привязаны друг к другу.
Григорий и Сергей участвовали в военных действиях первой мировой войны, Сергей получил ранение в пах.
Ко времени октябрьского переворота Григорий был в чине штабс-капитана (24 года), Сергей — подпоручика (21 год).
И Григорий и Сергей далее оказались в армии Антона Ивановича Деникина.
25 февраля 1921 года братья были арестованы большевиками в г. Тифлисе (Тбилиси).
Судьбы пленных белых офицеров складывались в те суровые времена весьма драматично. Привожу цитату из аналитической записки историка Белого движения:
«…Бывших офицеров белых армий можно, в свою очередь, разделить на три группы: 1) взятые в плен — таких часто немедленно расстреливали, остальных отправляли в лагеря и только небольшую часть сразу ставили в строй, 2) оставшиеся в прифронтовых местностях после отхода белых — их вылавливали при регистрациях с теми же последствиями, 3) вернувшиеся из эмиграции — из них возможность уцелеть была выше в том случае, если они делали это нелегально или по фальшивым документам. Но, так или иначе, большинство бывших белых было истреблены еще в 20-х годах..»
Нашим родным посчастливилось не быть расстрелянными, остаться в живых и попасть в Рязанский лагерь для военнопленных.
Хочу предоставить вашему вниманию выдержку из статьи историка Павла Трибунского, напечатанной в № 13 альманаха « Рязанские ведомости» за 1999 год :
«…Вопрос о создании в Рязани концентрационного лагеря впервые был поставлен на заседании губисполкома 12 сентября 1918 г. Кампания «красного террора» после покушения на председателя СНК В.И.Ленина уже началась и система заложничества была признана весьма эффективной для целей революции. Поэтому вопрос о создании лагеря был решен положительно. Но реально лагерь начали организовывать с июня 1919 г. после публикации известного декрета ВЦИК. 24 июня губисполком назначил Комарова первым комендантом лагеря. (После него — М.Н. Парфенов, Карасев). Лагерь предполагалось временно организовать силами губернской ЧК и отдела управления в Дашковских казармах, после чего переместить его в Казанский женский монастырь. 1 августа началось занятие помещений монастыря, а 21 числа его официально закрыли. В то время на территории монастыря проживало до 700 монахинь и частных лиц. Их стали выселять и трудоспособных отправлять на сельскохозяйственные работы. Выселение затянулось до октября. Вначале работы по созданию лагеря шли крайне медленно. Лишь после прорыва фронта конным корпусом К.К. Мамонтова и появлению его на границах губернии лагерь развернулся на полную мощность. Всего в уездах было взято 1264 заложников. Предполагалось, что в заложники следует брать дворян, купцов, кулаков и других возможных противников Советской власти, но в спешке поступило и много крестьян-середняков. Когда опасность миновала, то 305 человек отправили в Москву для разбирательства, около 800 отпустили, поставив на специальный учет на местах, а оставшиеся, в рамках трудового перевоспитания, стали бесплатной рабочей силой в городах и уездах. Лагерь для содержания заложников постепенно превратился в лагерь принудительных работ, куда стали попадать люди, в чем-то провинившиеся перед Советской властью. Появление такого лагеря было прямым следствием политики «военного коммунизма».
По воспоминаниям Гриши, пищевое довольствие в лагере было очень скудным , эпидемии дизентерии и других заболеваний выкашивали ряды заключенных.
По счастью, военнопленных отпускали на работы в город (на прокорм). Занимались пилкой и колкой дров по дворам.
В одном из домов Сергей познакомился с Еленой Ивановой, ставшей его женой (мамой вашего дедушки). Поженились они 30 сентября 1922 года, брак зарегистрирован Рязанским губернским отделом ЗАГС. Знаю, что дедушка с бабушкой венчались ( у папы хранится венчальная икона родителей), но в какой церкви и когда это событие произошло, я пока точно не установила.. Однако,предположение есть. Думается, что это храм, находящийся неподалеку от места проживания семьи Ивановых .
Дом Ивановых находился на пересечении улиц Николодворянской и Полонского ( теперь на том месте стоит новое здание «Парадиз»), а неподалеку от дома Николо-дворянская церковь ( в данный момент трудно узнаваемая, напоминающая , скорее, клуб). Вероятнее всего, молодые не искали дополнительных приключений на свою голову(напомню, шел 1922 год..), и обвенчались в ближайшем храме.
Позднее, видимо , незадолго до расформирования лагеря, Григорию удалось бежать, Сергей же отбыл положенный срок полностью и был выпущен в мирную жизнь…
Далее пути братьев расходятся…
… Сергей Васильевич отбыл в лагере положенный срок до конца.
После освобождения, с молодой женой перебрался в Москву. Молодые поселились в Криво-Арбатском переулке , в доме № 3 , в коммунальной квартире № 26.
…. Сергей Васильевич устроился на работу в планово-производственный отдел издательства «Правда» экономистом. Вскоре занял должность начальника отдела.
21 апреля 1934 года родился долгожданный сын Сергей. Ребенок был действительно долгожданный- Елене Васильевне было 36 лет, а её мужу 38.
Возможно, долго не было детей из-за перенесенного Сергеем Васильевичем пахового ранения во время первой Мировой.
Без сомнения, последующие ТРИ, всего ТРИ года были самыми счастливыми и безоблачными в жизни Сергея и Елены. Никто не мог предположить , что уготовила им судьба…
Лето проводили в Малаховке на съёмной даче … На фотографиях той поры все выглядят очень счастливыми…
Последние фотографии счастливого Малаховского лета датированы 1937 годом… Осенью этого года Сергея Васильевича арестуют, 7 октября всемогущая «тройка» вынесет приговор, и 8 октября арестованного расстреляют на Бутовском спецполигоне НКВД…
Супруга Сергея Васильевича, Елена Васильевна, умерла 8 февраля 1955 года, в возрасте 57 лет. Так и не дождалась за долгие 17 лет никаких известий о муже, не получив даже лживого свидетельства о его смерти в 1942 году от воспаления лёгких (это свидетельство получил мой папа, сын С.В.), не узнала о его полной реабилитации…
Часть III.
Без комментариев…
