Продолжение.
Николай отныне должен был и сам доносить людям слово Господне с амвона храма. Некоторое время до посвящения в сан Николай Петрович был псаломщиком в селе Поим, затем, будучи рукоположенным во иерея, служил в соборе города Самарканда, потом вновь в Поиме — на родине матушки, далее в приходе села Бондари, на Тамбовщине. В родной Моршанск приехал, вероятно, в 1931 году.
Когда грянул 1917 год, отец матушки, купец Ку́тлинский, добровольно сдал во властные органы ключи от своих магазинов и, боясь преследования, выехал в Среднюю Азию, где вскоре умер. Вместе с ним уехали дочери и сын. В то время отец Николай еще служил в Самарканде, и наделенный художественным даром брат матушки Татианы Владимир участвовал в росписи Самаркандского собора.
Будучи с мая 1932 года настоятелем маленькой деревянной церкви в Базеве во имя Николая Чудотворца, его небесного покровителя, протоиерей Николай Никифоров быстро завоевал любовь и искреннее уважение верующих неподдельной верой в Господа, особой искренностью служения, святостью жизни, бескорыстностью и бессребреничеством. Даже самые рьяные недоброжелатели не могли в его характере найти отрицательные черты. Пастырь был очень открытым и сердечным человеком.
Поначалу Никифоровы жили на квартире, а затем купили у городского вала в Соловьевке (ул. Рабочая, д. 7) маленький, чуть ли не самый неказистый на улице, низкий бревенчатый домик на два окошка, более похожий на лесную монашескую келью. Жили очень скромно и в чистоте, как брат с сестрой. Всего и ценного-то у них было, что иконы да книги духовные. Здесь же на стене висел портрет матери пастыря.
Когда отец Николай и Татиана поселились на квартире в Моршанске, сюда же вскоре приехала и сестра матушки Антонина с мужем Харлампием Димитриевичем Суриным и двумя детьми. Брат Татианы Владимир, оставшийся в три года без матери, был намного моложе сестры, жил у Никифоровых и был им как сын. Племянники же матушки, носящие редкие имена из святцев — Наркисс (родился в 1921 году в Самарканде, но крестить его отвозили в Поим) и Галик (1923 года рождения), прислуживали в церкви у батюшки. Семья Суриных, помыкавшись по квартирам, поселились неподалеку от них на Красноармейской улице. Владимир вскоре уехал учиться художественному ремеслу в Москву.
Несмотря на разрыв с родственниками-старообрядцами, отец Николай почитал их могилы, посещая кладбище в Кочетовском бору. Когда батюшку посадили, не оставляла оскверненного некрополя матушка Татиана со своей родней; время от времени она замечала, как пропадают с разрытых склепов памятники с их фамилией — мрамор открыто воровали.
Духовное богатство и молитвенная благодать переполняла стены никифоровского домика, делая обстановку в нем легкой и радостной, лучше, чем в самом роскошном дворце. Когда еще не было гонений на Церковь, отец Николай с матушкой Татианой временами пешком совершали паломничества к святыням и в монастыри…
Обычно распорядок дня Никифоровых был таков: после вечерней службы отец Николай приходил домой и пил чай, а затем, вычитав вечернее правило, ложился спать. Вставал примерно в три часа ночи, читал утреннее правило до литургии и шел в церковь. Матушка, напротив, до трех часов ночи шила и рукодельничала, в чем была признанная мастерица, а потом ложилась отдохнуть и, встав, также шла к Литургии. Церковь посещала почти каждый день. Успевала еще и ухаживать за огородом при доме. После литургии пили чай из самовара, а затем готовили обед. Обычно он состоял из отварной в мундире и обжаренной в русской печи картошки. Если трапезу с ним разделял кто-то еще, то батюшка выбирал для себя самые мелкие клубни, а хлеб брал черствый и сухой. Пост у Никифоровых был постоянно.
Являясь благочинным тихоновских (то есть оставшихся верными Патриаршей Церкви. — Ред.) городских приходов Моршанского округа, протоиерей Николай Никифоров огромное внимание в это время церковных брожений уделял подбору и наставлению священства в подведомственных храмах. За организаторские способности протоиерея Николая весьма почитали и моршанские архиереи. Он дружил с моршанскими епископами — заштатным Иоанном (Георгиевским) и викарным епископом Павлом (Введенским).
Отец Николай уделял много времени работе над проповедями: всегда аккуратно излагал основное на бумаге, а впоследствии переплел все это в рукописный сборник.
С амвона доносил до слушателей не только святоотеческие писания, по много говорил и о росте неверия на русской земле, обличал обновленчество как антицерковное течение, ересь. Отец Николай призывал людей свято блюсти православную веру, не бояться богоборцев и смело противостоять их гонениям. На примере житий святых показывал, как боролись и побеждали христиане в древности… В Никольской церкви на службах было очень многолюдно. Верующие, зная мудрость батюшки, подходили к нему с вопросами в храме и приходили домой. Несмотря на усталость, он всем уделял время для беседы, поддерживал добрым словом, утешал и ободрял, мог помочь советом. Его благословением дорожили.
Очень уважали отца Николая крестьяне окрестных сел, так как проповеди он говорил словом удобопонятным даже для малограмотных. Да и ходил пастырь, как и они, в самых обычных лапотках. Люди почитали его подвижником и были убеждены (говорят — не без оснований) в прозорливости батюшки, в том, что многое ему открыто свыше.
Когда в городе появился священник-тихоновец Александр Андреевич Виноградов, то их семьи сошлись как родные: оба батюшки были из духовных чад отца Николая Стяжкинского. Виноградовы всегда останавливались в тесном домике Никифоровых. В 1936 году епископ Павел, отец Николай и другие священники купили отцу Александру дом на улице Ленина у городского вала.
Продолжение следует.
На фотографии — священник Николай Петрович Никифоров, 1935г.